— Накануне 1988 года в одном из интервью твой отец сказал, что ты определил для себя путь музыканта, композитора, аранжировщика, исполнителя и автора песен. Изменилось ли что-нибудь за это время?

— Ничего не изменилось. Жизнь изменилась, страна изменилась, люди изменились. Я верен своим традициям: буду писать и петь, играть на рояле и заниматься музыкой.

— Тебе 23 года, а слава и популярность следуют за тобой по пятам. Не вскружат ли они тебе голову и не помешают ли творческой работе?

— Это достаточно спорный вопрос. Да и как можно спросить у человека об этом? Откуда я знаю? Со стороны видней, какой я. Если 5 лет назад не вскружили, то сейчас, наверное, уже не вскружат.

— У тебя, видимо, были хорошие учителя, коль так скоро ты достиг профессионализма в исполнении песен. Кто они?

— У меня не было никаких учителей. Мои учителя — это только записи и все. Но учителя у меня есть в классической музыке. А в эстраде никто никого никогда не учит, к сожалению. Ну, не знаю, может, к счастью. Все держится только на собственном энтузиазме.

— Хорошо, но, может быть, учителя в том плане, что просто с них ты берешь пример, учишься у кого-то?

— Это Питер Габриэль, Ник Кершоу, в чем-то Стинг. Много очень любимых артистов.

— Я думаю, что концерты занимают много времени. Как ты совмещаешь их вместе с учебой в консерватории?

— С трудом, конечно, но приходится. Что делать? Времени очень мало. Ну ничего, привык уже. Четвертый год в консерватории учусь, скоро закончу.

— Тебя волнуют проблемы России, интересуешься ли политикой?

— Политикой я интересуюсь, но очень мало. А проблемы России очень волнуют. И очень сильно хочется, чтобы все они отошли на второй план, и все закончилось. И как можно лучше бы мы зажили.

— На дне рождения у Богдана Титомира (по телевидению показывали) ты представил свою невесту. Как скоро ты собираешься создать семью?

— Я ее уже создал. А вопрос росписи — это вопрос даже не десятый, а сотый для меня. В моих отношениях с женщиной это совершенно не имеет никакого значения. Главное — это чувства, любовь, взаимопонимание. Можно расписаться, и через месяц разбежаться. А можно... У меня много друзей, которые вообще не расписаны, а живут всю жизнь.

— Были ли в твоей жизни случаи, о которых ты теперь вспоминаешь с сожалением или улыбкой?

— Очень много было таких случаев: с сожалением вспоминаю и с улыбкой тоже. Трудно сказать. Если б знал, что такие будут цены...

— То что?

— Я немного неправильно жил, как мне кажется. Сейчас все гораздо дороже. И усложнилось все.

— С кем ты по-настоящему дружишь?

— Со многими. Со своими ребятами, с которыми я работаю. Дружу с некоторыми "звездами".

— Назвать можешь?

— Конечно, могу. И с Газмановым, и с Пресняковым. В общем-то у меня прекрасные отношения со всеми артистами. Есть друзья, которые не имеют никакого отношения к музыке.

— Твои увлечения, есть хобби, помимо музыки?

— Я люблю спорт, футбол, теннис, бассейн, сауну. Люблю хорошие машины, как, наверное, все мужчины.

— Любишь футбол и теннис — как? Сам играешь?

— Сам.

— Потому что некоторые любят смотреть по телевизору?

— Нет, сам люблю играть.

— Твоя недавняя проба в кино, в фильме "Увидеть Париж и умереть" — о чем было рассказано по телевидению — это начало кинокарьеры или…?

— Нет, это просто эксперимент, больше ничего.

— Но будут ли такие эксперименты продолжаться?

— Не знаю, вряд ли. В ближайшее время вряд ли.

— Спасибо, Дима, за интервью.

Беседу вел С. СТУЛОВ.