Послесловие к путчу

(Газета «Приамурские ведомости», 12 декабря 1991 г.)

В Библии сказано: «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.

Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь».

Эту библейскую истину я прочитал уже после попытки государственного переворота, после вошедшего в историю августа 1991 года. Прочитал и задумался: в чем же причины путча?

Кучка людей, которых народ назвал гэкачепистами по придуманной ими же аббревиатуре ГКЧП, не несла людям никакого добра.

Этих людей уже знали по их предыдущей деятельности. Запомнились обдирающий честное население обмен 50- и 100-рублевых купюр, ставший для некоторых простых людей настоящей трагедией, многократное повышение цен, поставившее большую часть народа на грань нищеты, разгул преступности, лихорадочная приватизация номенклатурой государственных дач и многое другое. Кто же мог поверить в добрые помыслы Янаева, Павлова, Пуго и других участников переворота, в их лозунговые обещания навести порядок, поднять жизненный уровень народа. Но ведь они и до путча занимали ключевые посты в государстве. Что же им мешало провести преобразования? И потом, можно ли навести порядок незаконными методами, устранив от власти пусть далеко не идеального, но все же Президента СССР, введя в столицу танки и войска? Против кого были брошены военные? Ведь до переворота Москва как будто жила обычной мирной жизнью. И кажется, никто из народа не собирался штурмовать Кремль. Но танки ввели. И закономерно, что появились жертвы. Люди не могли смириться с появлением военно-партийной хунты. Еще свежи в памяти чилийские события недавнего прошлого. Кто же мог пойти за ГКЧП?

Впрочем, были и такие, которые пошли. Одни — по недомыслию, другие осознанно. Но так или иначе, тысячи людей поддержку заговорщикам обеспечили.

Весомый вклад внесли в это дело аппаратчики КПСС. Не секрет, что телеграммы с предложением оказать поддержку незаконному комитету шли из ЦК в обкомы и крайкомы, оттуда — в райкомы и горкомы. И хотя до коммунистов они доходили не везде, свою неблаговидную роль партия сыграла блестяще. Потому и получила позже по заслугам.

А какова была в те дни реакция военных? Прямо скажу, самая разная. Я случайно оказался около комнаты дежурного по части, когда по громкоговорящей связи из вышестоящего штаба поступила команда — посадить личный состав к телевизорам, а сразу после окончания передачи, во время которой должны были передаваться документы ГКЧП, привести часть в состояние повышенной боевой готовности, принять ряд мер и так далее. Не сразу понял, о чем идет речь, что произошло. Но посмотрев в обеденный перерыв 19 августа телевизор, сообразил: в Москве творится что-то ужасное, говоря уголовным языком — беспредел.

Однако в штабе части это восприняли по-другому. 20 августа, утром, на совещании офицер В. Поляков пояснил нам, что в его понятии никакого переворота не произошло, а всякую галиматью формалов и неформалов надо отметать. Во всяком случае я как редактор газеты из документа вышестоящего штаба узнал о приказе редакторам военных газет опубликовать полный текст заявления государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. А что касается оценки деятельности ГКЧП… Этого проводивший совещание настоятельно рекомендовал не делать.

И нашлись среди редакторов военных газет такие, кто с молниеносной быстротой бросился выполнять указание свыше. Они незамедлительно опубликовали документы антиконституционного комитета, но начисто проигнорировали указы Президента РСФСР Бориса Ельцина.

К слову, один из них — редактор «Суворовского натиска» и ныне руководит газетой. Его беспринципность, видимо, устраивает вышестоящего начальника.

Смотрю на эти факты, и больно становится за армию. Не так она воспитала золотой фонд — офицеров. Вроде на политзанятиях всех учили быть честными, принципиальными, выполнять советские законы, а наштамповали огромное количество роботов в военных мундирах, двуликих людей, готовых в любой день перекраситься в нужный цвет, как это делает хамелеон. И что самое страшное — сегодня у власти, в основном, именно эти люди. Не потому ли, что многих из них подбирал аппарат Д. Язова, когда он еще был заместителем министра обороны СССР по кадрам. Да и после традиции остались живучи.

Сегодня требуется кардинальная смена военных кадров. Но безвыходность ситуации заключается в том, что в армии не так уж много людей смелых, со своим мнением, не вертящихся, как флюгер, в разные стороны в зависимости от направления ветерка, то есть политической ситуации.

Д. Язов поддержал путч. И в этом, как мне кажется, еще раз проявилась его верность политике компартии — во что бы то ни стало удержать власть в стране. Дмитрий Тимофеевич как член ЦК КПСС просто не мог поступить иначе, поскольку он и мыслил как типичный коммунист. Ему, участнику Великой Отечественной войны, у которого еще в сталинские времена выработалась привычка преклонения перед КПСС, не могло и прийти в голову пойти против позиции руководства партии, все еще стремившегося вернуть старые времена. Вспомним, разве не за преданность этим идеям получил он должность министра обороны СССР и звание Маршала Советского Союза? Улучшений в армии как будто бы в последние годы не произошло. Будь Язов сторонником нового мышления, уже давно бы департизировал Вооруженные Силы.

Обидно, что Язов так легко подставил под удар пусть пошатнувшийся, но еще сохранившийся авторитет армии. На словах ратующий за одно, на деле он проявил себя абсолютно по-другому. Помню, какой резонанс вызвала одна моя публикация в «Огоньке» в апреле 1989 года. В ней была критика того, что при подготовке новых документов по армии — уставов, инструкций и т. д. — мнение армейских масс не изучается, гласность в военной жизни зажимается, а военную прессу душит цензура. Не прошло и двух недель, как получаю письмо от министра обороны СССР.

Приведу лишь некоторые фрагменты из него.

«Поставленные вами вопросы будут тщательно изучены. По некоторым из них работа уже ведется. Центральный аппарат Министерства обороны, другие звенья управления нацеливаются на то, чтобы с большей настойчивостью претворялись в жизнь установки партии о переходе на качественные параметры в военном строительстве. Но, как вы знаете, решающее условие успеха перестройки в армии — всемерное развитие инициативы, ответственности военнослужащих всех воинских коллективов, напряженная, повседневная работа каждого на порученном участке, образцовое выполнение своих обязанностей.

Очень верно, на мой взгляд, со страниц «Правды» (25.04) сказал рабочий Э. Гончаров: демократия слов всюду должна дополняться демократией дела. Не сомневаюсь, что вы разделяете эту точку зрения.

В заключение хотелось бы выразить уверенность, что своим трудом вы и ваши товарищи будете вносить достойный вклад в перестройку, в обновление всех сторон армейской жизни.

С уважением, генерал армии Д. Язов».

Хорошее письмо. Прочитаешь его и хочется немедленно приняться за дело. Но как бы там ни было, уже тогда я не совсем поверил Язову. Написано прекрасно: вроде министр и за демократию, и за гласность, и за обновление. Однако проходит время, и я узнаю, как он на одной из встреч с депутатами-военнослужащими буквально вытолкнул с трибуны начальника политотдела воздушно-десантной дивизии, попытавшегося раскрыть тайны нашумевших передвижений войск с оружием к Москве под видом уборки урожая. В 1989 году демократия была растоптана военными сапогами в Тбилиси. Словом, на словах одно, на деле...

Впрочем, не один он такой. Наша партийно-бюрократическая система живуча, как нигде. Она испытана на прочность в боях с народом. Прошло не так уж много времени, а бывшие партийные функционеры уже поднимают головы. На прошедшей в октябре VI сессии Хабаровского краевого Совета народных депутатов Н. Камышинский навязал коллегам голосование, предложив отправить Президенту РСФСР обращение с требованием отменить указ о приостановлении деятельности КП РСФСР. И как ни странно, полсотни депутатов его поддержали.

Кто эти люди? Неужели им действительно нужна партия, которая дискредитировала себя окончательно? Да нужна. Но не для того, чтобы повышать жизненный уровень народа. Их желание, видимо, проще — плодить привилегии для себя, во что бы то ни стало урывать кусок побольше. Вспомним, как хабаровские руководители нашли и средства, и силы, и машины, чтобы начать строить себе шикарные коттеджи. При том все они имеют еще и благоустроенные квартиры. И что же, много ли среди них было беспартийных?

Зато часто простые люди не могут получить минимум необходимого для жизни. Мои избиратели Раиса Балакина, Анна Белоус вынуждены были много лет жить в аварийном доме без всяких удобств. К тому же зимой в комнатах — собачий холод, Да, за год для них мне удалось кое-что сделать, благоустроенные квартиры они получили. Но всем ведь не поможешь.

Номенклатура свои позиции не сдает. Есть она и в армии. Правда, здесь она делится по рангам, то есть по званиям и должностям. Не в одном месте службы приходилось встречаться с фактами, когда начальники разных уровней сами устраивали себе некоторые привилегии. Люди уже привыкли, что полковники и их жены часто пропадали в «подсобках» магазинов. Этим никого не удивишь. Но доходило до того, что командиру части, его заместителям по домам солдаты развозили и горячий хлеб с хлебозавода, и чистую воду. Потому что им вредно пить ту, что пьют все. Я уж не говорю, что квартиры им ремонтировали, как правило, специалисты домоуправления, что для других недоступно.

Переворот провалился. Провалился потому, что народ начинает понимать, кто о чем печется. Сегодня уже не то время, когда красивыми, но лживыми речами можно повести за собой. Мы начинаем лучше разбираться в людях, больше думать, когда бросаем на выборах избирательные бюллетени в урны. И пока этот выбор у каждого из нас не станет осознанным, пока мы не будем все вместе одергивать тех, кто поступает не по совести, до тех пор будем жить в нищете и обиде. У нас еще остался последний шанс стать другими. А значит, и изменить нашу жизнь. Завтра и его может не быть.

Майор С. СТУЛОВ,

депутат Хабаровского краевого Совета народных депутатов.