Указ президента Российской Федерации «О создании Главного управления налоговых расследований» вышел под грифом «Не для печати» 18 марта 1992 года. Эту дату можно считать днем рождения налоговой полиции России. Минуло полтора года, на дворе уже осень девяносто третьего, а новая правоохранительная служба так и находится в зачаточном состоянии. И держится только на голом энтузиазме ее сотрудников, пришедших, в основном, из министерств обороны, безопасности и внутренних дел.

Общеизвестно: в США первый набор налоговой полиции практически в полном составе перестреляли. Похоже, кое-кому и в нашей стране это доставило бы удовольствие. Увы, мало кто сегодня всерьез занимается проблемами новой службы — от депутатов до исполнительной власти всех уровней.

Нелегко было мне, профессиональному военному журналисту, майору и редактору газеты, которую закрыли, уйти в налоговую полицию, как теперь переименовали управления и отделы налоговых расследований. Я стал вторым сотрудником Дмитровского горотдела Управления налоговых расследований при Государственной налоговой инспекции по Московской области после прикомандирования из Минобороны России в ноябре прошлого года. Первым был назначен заместитель начальника отдела майор милиции Александр Белоусов.

Смешно сказать, но на первых порах нам не выделили даже комнаты. И только в начале этого года у отдела, обслуживающего два района и город Дубну, появилось свое помещение. Правда, без телефона. Но и этому были рады.

Так и начали работать: ни оружия, ни спецсредств, ни оперативной техники, ни связи, ни транспорта. Впрочем, почти всего этого нет и поныне. Зато российский парламент разрешил нам проводить оперативно-розыскную деятельность, вести дознание по уголовным делам, применять оружие. Но как все это реализовать, не имея ничего? А тут еще и Главное управление налоговых расследований ввело ограничения: от возбуждения уголовных дел воздержаться до принятия закона о налоговой полиции. Чем же в таком случае заниматься службе? В управлении дали понять: главное, чтобы деньги в бюджет поступали.

Определили основных налогоплательщиков, которыми следовало заняться в первую очередь. Разбили их на три группы. Первая — предприятия, вообще не представляющие в налоговую инспекцию отчетность. Вторая — предприятия, занижающие свои доходы в отчетах. Третья — физические лица, укрывающие или занижающие свои доходы.

Налоговая инспекция нас сразу завалила запросами с просьбами найти того или иного директора, проверить деятельность той или иной фирмы. От просьб не открещивались, хотя подчас и возникал вопрос: а что же вы сами-то этим не займетесь, нас всего двое, а вас уже под сотню? И все же трудились. В одних фирмах (так я называю предприятия разных форм собственности) допущенные нарушения и ошибки признавали, делали выводы. В других становились в штыки. Для примера приведу товарищество с ограниченной ответственностью «Демокрит», которое за год своего существования умудрилось не представить в налоговую инспекцию ни одного отчета, не заплатив в бюджет ни рубля. Между тем ежедневная выручка от торговли винно-водочными, табачными изделиями (к тому же без лицензии) в торговых точках фирмы составляла не одну сотню тысяч рублей.

Эти нарушения мало беспокоили соответствующий отдел налоговой инспекции. Занявшись злоупотреблениями фирмы, я не успел довести дело до логического конца. Требование к директору фирмы «Демокрит» Пурсанову представить к установленному сроку отчетность было проигнорировано. На второй вызов директор вообще не явился. До нас дошло предупреждение, что «Демокрит» нам не достать, у них «большие связи». С прибывшими в мае новыми сотрудниками отдела провели несколько выборочных проверок, чтобы как-нибудь определить товарооборот фирмы. Директору это не понравилось. Для переговоров прислал то ли бухгалтера, то ли знакомую с какими-то «сырыми» заготовками отчета за квартал. Я требовал первичных документов, встречи с директором.

А вечером того же дня я чудом остался жив. В 30 метрах от отдела неизвестные внезапно напали на меня и чуть не убили. Спасло то, что поблизости гуляли люди с собаками. После большой потери крови с сотрясением головного мозга, ранами и переломом меня доставили на «скорой» в Синьковскую больницу.

Кто нанял нападавших, сказать трудно. А вот работа милиции несколько удивила. В тот злополучный день для розыска ничего не предприняли, а ведь по горячим следам легче найти преступников. Не верится, что это теперь вообще возможно.

Сложилось мнение, что проблемы налоговой полиции в Дмитрове мало кого волнуют. За неделю до нападения мне было предоставлено слово для выступления на сессии городского Совета народных депутатов, где обсуждались вопросы деятельности правоохранительных органов. Но слово дали, скорее, так, для «галочки». Хотя за отведенные три минуты я очертил круг проблем отдела, но в принятом решении о нашей службе не упоминалось ни слова. Разве не она сегодня больше всего нуждается в помощи и поддержке? И разве не в городской бюджет прежде всего пойдут взысканные нами миллионы?

Тем временем редкое предприятие нынче работает без нарушений. Различных предпринимателей — юридических и физических лиц — тьма-тьмущая. Подсчитать сокрытые ими доходы «на пальцах» практически невозможно. Еще труднее подчас возвратить государству не полученные платежи. Многие фирмы работают только наличными деньгами. При этом на счетах в банках у них ничего нет.

В нынешней неразберихе утаить доход несложно. Вот простейшая схема. Некая торговая фирма закупает партию товара и, не оприходуя по бухгалтерскому учету, тут же его продает. Накладные уничтожаются.

Впрочем, накладные бывают и «липовыми». Обмен чистыми накладными с печатями становится привычным делом. А там пиши, что душе угодно. И вези любой товар. Тем более, что налоговая инспекция проверками не балует. По закону это достаточно сделать один раз в два года. За это время можно не только миллионером, миллиардером стать.

Что и говорить, опоздали мы с созданием налоговой полиции. А создав, бросили ее на произвол судьбы. Как и сотрудников. В случае гибели деньги родным пообещали. А как при жизни? Так и остаемся мы по сей день мишенями для мафии, безоружными и необеспеченными даже самым необходимым. Если такое отношение останется, то через год-два от первого набора никого в налоговой полиции не останется. Либо перебьют, либо сами уйдут.

Станислав СТУЛОВ, офицер налоговой полиции.